Заключенный в тесной, охлаждаемой бронированной коробке, которая сама по себе являлась церебральным генератором, он не был подвержен физическому или психологическому воздействию. Его разум находился в состоянии величайшего напряжения.

Гиперпространство не является пространством в обычном смысле слова, то есть протяженностью, дающей пищу ощущениям. Скорее эта область есть нечто бесформенное, не обладающее свойством воздействовать на рецепторы человека, и тот цвет его, который наблюдал Марк, — клочковатая серость без всякого стереоскопического эффекта, — являлся лишь его собственным ощущением или, точнее, реакцией на окружающее, на только что оставленное привычное трехмерное пространство. Например, закройте глаза — то, что вы увидите за опущенными веками, есть плод работы зрительных нервов, моторные реакции, но никак не образ внешнего мира. Теперь представьте, что вы не прикрыли веки, а мир померк, — эффект будет тот же, поэтому ощущения Марка описать можно, но это будут только его личные ощущения. Ремилард находился в полном сознании, мог совершать какие-то движения в пределах, допускаемых его скафандром, словно он находился на борту космического корабля, летящего со сверхсветовой скоростью. Но на этом сходство кончалось. Пассажиры суперлайнера во время d-перехода могли спать, читать, принимать пищу, развлекаться, полностью доверившись экипажу и машинам, влекущим его через небытие на расстояние в четырнадцать тысяч парсеков.

Что же касается Ремиларда, то он сам являлся таким лайнером. У него, правда, не было ни сложных навигационных систем, ни искусственно-разумного прокладывателя вектора через подпространство, или, как его еще называли, лимбо; ни могучих двигательных установок, извлекающих энергию из расщепления элементарных частиц. Оборудование, которое он нес на своих плечах, служило только одной цели — прорвать суперповерхностную пленку. В подпространстве поводырем и опорой ему служила исключительно специальная ментальная программа и запасы собственной психоэнергии. Алгоритм перемещения в лимбо — величайшее достижение человеческой мысли, но овладение и использование его было суровым и тяжким испытанием. Не каждому оно было по плечу, не каждый человек мог применить его на практике. Во время перелета ни на мгновение нельзя отвлекаться от точного следования параграфам программы, основным требованием которой оказывалось постоянное мысленное наблюдение цели. Ни одна посторонняя мысль или какая-нибудь другая помеха не должны помешать метапсихическому управлению и отслеживанию конечной точки, иначе путешественник мог оказаться совсем в другом месте.

На этот раз целью d-перехода служила периферийная звезда, классифицированная в личном каталоге Марка Ремиларда как G3-1668. Неприметное солнышко, никогда не носившее в мире Содружества собственного имени. Он высмотрел эту звездную систему еще семь лет назад и после недолгого изучения пришел к выводу, что особого интереса она не представляет. Обитатели ее четвертой планеты еще не освоили оперантское искусство. Стало очевидно, что для его замысла эта цивилизация не подходит. Однако спустя несколько лет он пересмотрел первоначальное решение и из трех потенциально пригодных миров окончательно остановился именно на этом. Здесь он собирался устроить колыбель для «ментального человека». Марк и звезду назвал Goal note 27 . Туда он сейчас стремился.

В расчетный срок Марк достиг конечного пункта, где ему предстояло вновь прорвать разделительную энергетическую оболочку и выйти в трехмерное пространство. Подготовка заняла несколько мгновений — сначала он проткнул через поверхностную плевру экспериментальный балласт, потом нырнул сам. Нестерпимая боль заставила его вскрикнуть. От этого крика содрогнулся космос.

…Бело-голубой, с мраморным отливом полудиск, освещаемый резким шафрановым светом местной звезды, висел в свободном пространстве. Вот она, четвертая планета, родина гуманоидной цивилизации… Несколько часов Ремилард кружил на орбите вокруг небесного тела и, невзирая на тяжесть балласта, особенно неподъемного в мире, где существует тяжесть, преодолевая боль, проверил показания всех приборов, обежал внутренним взглядом каждую молекулу захваченного в полет экспериментального груза. Все в норме, можно опускаться на поверхность terra incognita note 28 . Здесь, на берегу какой-то звонкой речушки, Ремилард ослабил тиски. Булыжники, собранные в устье Сены, раскатились по берегу, смешались со своими собратьями из далекого мира… Так и остались лежать — неотличимые, невзрачные камни, рожденные на планете, отстоящей от Goal на четырнадцать тысяч световых лет.

Марк сразу же забыл о них. Он вылез из скафандра, обратился в невидимку, позаботился об оборудовании и по воздуху отправился в расположенное поблизости поселение.

Два дня он провел среди аборигенов. Двуногие, двурукие, формой тела напоминающие землян, они происходили от ящеров. Были трудолюбивы, умны, но малочисленны, размножались медленно, так что набрать необходимое число особей, чтобы достичь так называемого «магического числа» в десять миллиардов, которое позволило бы им войти в круг Галактического Содружества, им явно не под силу. Планетная цивилизация обладала целым набором высоких технологий, которые позволяли коренным жителям существовать безбедно и в полном здравии. Их достижения в области биологии и особенно медицины достаточно весомы, чтобы освоить производство зародышей «ментального человека». Это была замечательная культура, гармонично вписывающаяся в местные природные условия. Индекс их психического развития позволял надеяться, что они без особых эксцессов примут диктатуру, если только все будет организовано на договорных, уважающих права личности началах.

Эта планета, решил Марк, как будто специально предназначена для меня. Здесь под его покровительством будет создан «ментальный человек», здесь он наберется сил, отсюда распространит свое влияние на окружающее пространство. Начнет шагать от звезды к звезде!.. Его путь будет бесконечен…

Блажен, кто верует, усмехнулся Ремилард. Но вопрос — почему через шесть миллионов лет никто слыхом не слыхивал о «ментальном человеке»? Где он, желанный итог? Неужели все его усилия тщетны? Если в будущем не отыскалось никаких следов его детища, значит, он никогда не существовал? Значит, он в принципе не может быть создан? Тогда почему расчеты не подтверждают этого?.. Впору обратиться с мольбой к Богу — дозволь, Всевышний! Пикантная ситуация, усмехнулся Марк, но на сердце легче не стало.

Через два дня Ремилард вернулся на «Кулликки». Отсюда он связался с Элизабет.

Марк: Рассказывай.

Элизабет: Дети дали ответ, просили сообщить тебе.

Марк: Хорошо.

(Изображение: дочь и сын стоят на вершине холма, на котором возвышается древний замок, идет дождь, обильно заросшая травой тропинка огибает огромную плиту из белого камня, на плите вырублен квадрат.) Хаген: Папа, мы находимся в окрестностях Надвратного Замка. Видишь эту плиту? Посмотри на нее внимательней — перед тобой фундамент, на котором располагался выходной шлюз «врат времени», ведущих из эпохи Галактического Содружества в плиоцен. Мы все когда-то прошли через них. Мы хорошенько обдумали твое предложение. Мы оба… Конечно, обсудили все с нашими товарищами, посоветовались с королем, но решение принимали самостоятельно.

Мы возвращаемся в будущее. Возвращаемся в мир, который когда-то — не по своей воле — покинули. Возвращаемся в единую семью оперантов, которые помогут нам обрести душевный покой. «Ментальный человек», как ты его себе представляешь, каким намереваешься создать, — личность трагическая. Я не шучу! Более того, это существо по определению и происхождению вряд ли будет тем нравственным образцом, каким был дядя Джек. Святость — это не совсем обычное состояние, папа. Никому из нас не дано единолично решать подобные вопросы, никто не вправе назвать свое детище существом идеальным. Ни ты, ни я, ни Клу — никто! Потому что святость — или созидание добра — и есть жизнь. И устройство ее на добрых началах, на основаниях счастья, красоты и разума — причем не только для нас, современников, но и для наших детей, внуков — возможно только общими усилиями всех людей. Можно отколоться от общества и объявить войну всем и вся, но нельзя спасать человечество в одиночку. Знаешь, кто воистину станет «ментальным человеком»? Наши дети. Теперь мы разобрались, что такое внематериальное мыслящее сознание. Это духовное сознание. «Ментальный человек» — духовный человек, источник добра, а не средство отмщения, каким ты его замыслил. Наши дети будут обладать совершенным разумом, способным обрести любую форму, но никогда не расстанутся со своими телами. Они не будут ангелами. Им тоже придется вступить в вечное ритуальное сражение — да-да, как тану и фирвулагам — со своими страстями. Как всем нам… Как и тебе… Но они смогут найти поддержку среди миллиардов других сознаний, которые всегда будут готовы выслушать, почувствовать их боль, дать полезный совет; которые будут добры к ним. А это, папа, уже немало.